Прошлый сезон для Дмитрия Бучельникова можно назвать прорывом. Молодой форвард из системы СКА вошел в символическую сборную МХЛ, а также набрал 75 (41+34) результативных баллов в регулярном чемпионате и 14 (9+5) очков — в плей-офф. Успехи Дмитрия не остались незамеченными со стороны скаутов НХЛ, на драфте Бучельникова выбрал «Детройт» под общим 52 номером. В своем интервью нападающий рассказал о предсезонной подготовке, восстановлении после травмы, победе в Кубке Харламова и заинтересованности со стороны «Красных Крыльев».
«Парни, когда выиграли четвертый матч в овертайме, позвонили мне и сказали: «Это вся для тебя! Выздоравливай обязательно, мы тебя ждем»»
— В СКА уже идет лагерь развития. Как отдохнул и подготовился?
— Отдыха практически у меня и не было. Я получил травму в плей-офф, так что лечил ее. Ближе к десятым числам мая только начал ходить в зал, вышел в первый раз за это время на лед. С момента травмы я отдохнул буквально две недели у себя на родине. С начала июня тренируюсь. Так что, можно сказать, без отпуска, но мне в любом случае нужно было восстанавливать кондиции. Плюс нужно переходить на более высокий уровень, где физическое состояние тоже играет свою роль.
— Лагерь развития в системе Питера стал стабильным возобновлением работы в клубе. У вас что-то новое прибавляется в плане упражнений?
— Это мой второй лагерь развития уже. У нас в СКА великолепные условия: отдельный тренер по катанию, отдельный — по нападающим, для защитников — тоже самое. Такие первоклассные сборы, наверное, только у нас. Много конкретики в упражнениях и нюансов. Нам все детально объясняют. Лагерь — отличный для нас способ, чтобы набрать форму. Больше всего уделяем внимания тактике, технике владения клюшкой, катанию. У меня после травмы есть специальные еще упражнения, направленные на восстановление.
— Не обидно, что старшие начинают позже, чем молодые?
— Нет (смеется). У них своя система подготовки, у нас — своя. Мы моложе, поэтому нам надо крепнуть летом, ведь сезон долгий, игр много. Для нас поднятие физического тонуса — очень важно. Мы держим золотую середину на сборах, чтобы быть в оптимальных кондициях на протяжение года.
— Давай отмотаем время чуть назад. Как оценишь ЮЧМ-2021 лично для себя?
— Мне все понравилось. Это был мой первый турнир за сборную. Много эмоций, ответственности. Насчет самого турнира… Да, где-то поначалу мало играл, но я не расстраивался. Главное — был в составе с командой. Ближе к середине турнира тренеры доверили мне больше игрового времени. Надеюсь, я их надежды оправдал.
— Владимир Филатов говорил, что ЮЧМ-2021 стал для тебя переломным моментом.
— Да, это прибавило мне уверенности. Могу только сказать спасибо всем тем, кто предоставил мне шанс в сборной. Потом стало легче психологически, больше подходил с холодной головой к моментам. Такой опыт бесценен.
— Почему после сборной появляется больше уверенности?
— Ты попадаешь в команду, где собраны лучшие. Значит, тебя тоже так оценивают. Все доказывали, что достойны находиться в составе. Могу сказать, что тот турнир провел с нереальным кайфом (смеется).
— Кубок Харламова — самое, наверное, классное завершение сезона?
— Эмоции, конечно, тогда били через край. Кстати, у нас сейчас готовится чемпионский ролик. Не каждый ведь день ты выигрываешь Кубок Харламова. Плюс прошли тяжелый путь. У нас много травм было в команде, но все равно сумели победить. Кровью и потом отдавали последние силы, чтобы взять трофей. Для всей нашей команды, для тех ребят, кто выступал — это был большой опыт. Этот кубок только на пользу — это статус команды и отдельного игрока.
— Когда чемпионский сезон только стартовал, то ты ставил для себя задачу войти в топы статистические? Ты второй снайпер и бомбардир регулярного чемпионата, четвертый снайпер в плей-офф, вошел в символическую сборную сезона.
— В любом случае у каждого игрока есть индивидуальные достижения и клубные. Хотелось провести хороший сезон, с командой победить в кубке. Все делалось только ради победы. От командных побед и приходили уже индивидуальные результаты.
— В третьей игре с «Ирбисом» ты получил травму. Какие эмоции были после того эпизода?
— Знал, что за мной «охотятся». Это мне было видно по игре. Не буду ничего говорить о том моменте. Я никого не осуждаю за этот случай. Вот после игры очень сильно расстроился. Болело то место. Ночью пытался уснуть, а проснулся с таким адреналином и поехал в больницу. Невозможно было терпеть. До последнего старался сдерживаться.
— Кровяков тогда сразу же поехал за тебя заступаться. Это, наверное, лучшим образом характеризует взаимоотношения в команде?
— Мне очень было приятно, когда Макс за меня заступился. Парни, когда выиграли четвертый матч в овертайме, позвонили мне и сказали: «Это вся для тебя! Выздоравливай обязательно, мы тебя ждем». Была большая эмоциональная поддержка. Ребята всегда спрашивали, как у меня здоровье.
— Владимира Филатова называют тренером новой волны. В чем его особенность?
— У него к каждому хоккеисту индивидуальный подход. Он умеет держать грань с ребятами. От него и других тренеров идет колоссальная поддержка. Он даже в непростые времена, когда были поражения, продолжал вселять в нас уверенность и воспитывать характер победителей. Постоянно твердил, что мы самые сильные и достойны победы.
«Мне позвонил первым Никита Чибриков и сказал, что меня задрафтовали»
— Ты в прошлом сезоне думал о драфте?
-Были такие мысли. Думал, что, возможно, выберут. Но так чтобы постоянно в голове это держать — не было такого.
— Ожидал, что тебя выберут так высоко — во втором раунде?
— Не ожидал. Вообще занимался тогда своими делами (смеется). Были мысли, что выберут, но думал, что позже. Даже не включал трансляцию. Мне позвонил первым Никита Чибриков и сказал, что меня задрафтовали. Я ответил: «Спасибо», и трубку бросил (смеется). Думал, что Никита шутит. Потом позвонил агент, начали писать одноклубники и парни из других команд. Семья поздравила в первую очередь. Папа был на тренировке и о том, что меня задрафтовали, узнал позже.
— Ты чувствовал интерес со стороны «Детройта»?
— Да, чувствовал. Часто звонили, спрашивали всякие нюансы, вопросы задавали. Но это у них стандартная практика. До последнего не знал, кто меня выберет и задрафтуют ли вообще.
— Что вообще происходит в социальных сетях, когда тебя выбирают?
-Да ничего особенного. Болельщики писали, поздравляли. Мне еще написал Артем Соловьев — журналист хоккейный. Он в Детройте живет. Дал свой контакт. Очень приятно, что есть такие отзывчивые люди. Человек, которого я не знаю, с благими намерениями написал, что если мне что-то понадобится и так далее — был с ним на связи.
— С Айзерманом удалось пообщаться?
— Нет, ни с кем не общался. Только с российским скаутом «Детройта» связывался.
«Первый подарок, который я помню — были коньки. Думал, а где мои игрушки?»
— У тебя отец тоже играл в хоккей, сейчас работает тренером в «Варягах». Он всегда принимал глобальное участие в твоем хоккейном становлении?
— Да, папа многое сделал для меня, как и вся семья. Первый подарок, который я помню — были коньки. Мне тогда было три-четыре года. Папа с бабушкой тогда ездили выбирать их. Мне коньки сначала не понравились. Думал, а где мои игрушки? (смеется). Потом пошли кататься, у меня даже стул в Тюмени лежит, на который я опирался в детстве, когда вставал на коньки. Все воспоминания у меня в голове остались. Честно, классное время было. Папа играл в хоккей, потом стал тренером. Мама тоже огромное влияние привнесла в мою карьеру, бабушка с дедушкой тоже постоянно приезжали и поддерживали. Сестра тоже постоянно была со мной. Вся семья оказала на меня огромное влияние. Отец, несомненно, имел опыт выступлений на взрослом уровне, поэтому его советы всегда были и остаются дельными. На подходе в МХЛ и в сборной тоже мне советы давал.
— Ты сто процентов являешься членом хоккейной семьи. Как думаешь, почему дети хоккеистов лучше приспосабливаются к игре?
— Папа ведь знает все тонкости хоккея.Он сумел и поиграть, и обучает детей и взрослых. Я всегда к нему прислушивался, потому что понимал, что он знает, как поступить в отдельные моменты игры.
— Есть ли некие границы в семье, когда о хоккее говорить — можно, а когда — нельзя? Об игре можно ведь вечно вести дискуссию.
— Мама уже устала от этого (смеется). Это шутка, конечно. Папа приходит на тренировки и смотрит, затем обговариваем что-то с ним. Мы обсуждаем не только игру, но и новости, что там в КХЛ происходит, например. После матчей в сезоне я приходил домой и постоянно с отцом общались, как можно было лучше поступить в конкретных моментах. Папа — фанат хоккея. Да и мама тоже со мной постоянно по городам ездила.
— В одном из интервью рассказывали, что ты вообще мог закончить с хоккеем. Почему ты из Челябинска решил приехать именно в Санкт-Петербург на просмотр?
— У меня есть друг Валерий Асратян — он сейчас играет в петербургском «Динамо». Он в то время уехал в Северную столицу. У меня потом встал вопрос: уезжать из Челябинска или нет? Приняли решение, что нужно все-таки попробовать себя в другом месте. Тогда позвонили родители Валеры моим, и пришли к такому выводу, что нужно ехать и пробовать себя. Рано было опускать руки. Так оказался в Санкт-Петербурге. Я сначала один приехал в Питер, а потом мама подъехала. Затем мне сказали на просмотре, что меня оставляют. Мама улетела в Челябинск собрать все вещи. Вот так потихоньку переехали. А папа тогда еще вроде был тренером в «Южном Урале». Когда было время, то отец всегда приезжал. Первые полгода я был в «Бульдогах» — там жил с семьей, а затем уже перешел в «Варяги» — там уже в интернате находился.
— Какие цели ставишь на следующий сезон?
— Цели ставлю самые высокие — заиграть в КХЛ. Хочется выступать в главной команде. Но также нужно не отставать по своим показателям и демонстрировать только лучшую игру.
Источник фото: Официальный сайт СКА
Источник: allhockey.ru
