Вадим Кораблев поговорил с Николаем Осиповым.
Летом прогремел первый сезон Медиалиги – турнира блогерских команд, которые добрались до стадионов чемпионата мира. Кого-то такой футбол смущает, но не признавать его популярность все сложнее: полуфинал Медиалиги собрал 127 тысяч зрителей в лайве на ютубе, финал – 11 тысяч на трибунах «ВТБ-Арены», записи этих матчей вот-вот пробьют миллион просмотров. Медиалига примагнитила недавних звезд РПЛ (Ещенко, Глушакова, Дьякова, Тарасова и других), а ее победителя – команду 2Drots – пригласили в Кубок России.
Медиалигу придумал Николай Осипов, предприниматель, который еще совсем недавно ничего не знал о блогерском футболе, а теперь стал его главным реформатором. Мы поговорили с Осиповым не только об успехе первого сезона (цифры, классная картинка, смелые эксперименты), но и о грубости на конференциях и стиле жизни 20-летних блогеров, которые приезжают на матчи на «Бентли».
Знакомимся с Осиповым: 12 лет преподавал в РУДН, открыл академии в Китае и агентство, которое помогает нашим игрокам переезжать в США
– Николай, в интернете почти ничего не найти о вашей биографии. Знаю, что вы в детстве серьезно занимались футболом. Был шанс построить карьеру?
– Да, я играл в «Чертаново». Мне кажется, у любого человека есть шанс, но обстоятельства сложились так, что мне пришлось выбрать образование. Я из несостоятельной семьи, отца не было, и мама тащила на себе нас двоих. Когда в 9-м классе встал выбор между образованием и спортивной карьерой, возможностей договариваться почти не было. В 9-м классе у меня был диплом с отличием, без единой четверки, и мама предложила выбрать образование, а не спорт.
Окончил школу с серебряной медалью, потом с отличием – университет. Начал работать по специальности. А дальше жизнь свела со спортивным менеджментом: у меня футбольные академии в Китае, спортивное агентство в Америке.
– Какая у вас специальность?
– Инженер-экономист.
– И вы работали по ней?
– Я должен был после окончания университета уехать в Батуми в компанию «Рустави Азот». Но грузино-абхазские события не позволили этому осуществиться. Поступил в аспирантуру, у меня большой педагогический стаж – 12 лет преподавал в РУДН основы маркетинга и экономической теории.
– Вы рассказывали, что как-то встретили в Москве приятеля, с которым занимались футболом, и узнали, что он работает тренером в Китае. А дальше решили построить вокруг него академию.
– Да, сейчас мой друг – тренер команды Reality, которая играет в Медиалиге.
– Откуда у вас были деньги на академию в Китае?
– Дело в том, что я изначально хорошо зарабатывал, собственный бизнес позволял накопившемуся капиталу быть распределенным по назначению. На тот момент у меня был успешный гостиничный бизнес в Москве: бутик-отель Hartwell и бутик-отель «Столешников», который до сих пор прекрасно существует. Я его продал с хорошей маржой, и часть денег, которые были оттуда сгенерированы, пустил на развитие китайской истории.
– Академия в Китае сейчас работает?
– По нам ударила пандемия, большинство тренеров были из России. И когда в Китае начался коронавирус, естественно, все они вернулись, чтобы не оставаться там с концами. Сейчас в Китай тоже не так просто попасть, я сам не могу туда прилететь.
Академия продолжает работать в руках китайских партнеров с местным тренерским штабом. Мы сейчас никакого участия не принимаем – соответственно, к распределению прибыли отношения не имеем. Это понятийные договоренности, которые мы соблюдаем. Как только все оживет, обязательно вернемся к этой истории.
– Как это работает? Вы берете китайских детей, тренируете, а потом их забирают клубы?
– Это китайские дети в возрасте от 7 до 14 лет, которые на коммерческой основе приходят обучаться футболу. В основном работали наши тренеры, потому что ментально с ними легче, чем с китайцами. Специалисты с лицензиями B или C от УЕФА. Они преподают азы футбола, которые в дальнейшем позволяют ребятам попадать в большие академии китайских клубов. У нас были прецеденты: двух ребят забрали в «Гуанчжоу Эвергранд», в их огромный суперинтернат на полную стипендию. Один парень – ребенок посла одной из африканских стран, ему 8 лет. Другой – китайский парнишка 12 лет.
– Этот бизнес приносил прибыль?
– Да, конечно. Классическая модель коммерческого футбола, по которой работает в Москве та же «Барселона». Мы ставим определенную ставку за обучение ребенка, она покрывает расходы на зарплаты, проживание тренеров, покупку инвентаря и тренировочных полей. В каких-то городах мы арендуем поля, в каких-то – например, в Гуанчжоу – партнеримся с местными предпринимателями, которые обладают определенной инфраструктурой, и делим прибыль.
– Как появилось американское агентство Unity Athletes?
– После школы я познакомился с американским футболом, достаточно долго им занимался, играл в чемпионате России, в международных соревнованиях. Одно время мы с друзьями даже были спортивными чиновниками – открыли федерацию Московской области по американскому футболу. С тех пор привилась любовь к американскому спорту, американской спортивной культуре и спортивному бизнесу.
Я многократно бывал в Америке, посещал матчи НФЛ, даже был на выездных играх в Мексике и Лондоне. Оброс связями, в том числе дружескими. Так возник вариант – предоставление спортивной стипендии ребятам из России в Штатах. Три вида спорта: футбол, баскетбол, американский футбол.
Уровень детско-юношеского футбола в США в разы уступает нашему. Было логично, что ребята, которые в России по разным причинам не попадают в клубы, могут улететь в Америку на спортивную стипендию, чтобы прокачивать способности.
Помогли связи. Меня, например, познакомили с человеком, который послужил прототипом к фильму «Джерри Магуайер». Он агент игрока в американский футбол Патрика Махоумса, для которого выбил самый большой контракт в истории спорта – 502 миллиона долларов на 10 лет. У меня хорошие отношения со Стэнфордом и университетом Южной Калифорнии, где эти спортивные стипендии процветают. И, главное, их команды – топовые для взращивания футбольных талантов, в том числе для МЛС. Было глупо отказываться от такой возможности.
– То есть это компания с юрлицом в Штатах?
– Да, по документам все в Америке.
– Она сейчас работает?
– Да, но в связи с геополитической ситуацией многое приостановилось. Ребята, которые хотели туда попасть в последнее время, в том числе Даня Крапивников из 2Drots, остались в Москве.
– Объясните пошагово: что вы делаете, когда к вам приходит парень, который хочет уехать в США?
– Ко мне приходит парень, у которого есть футбольное образование и возможность, скажем так, оставить семью. Для многих это камень преткновения. Мы готовим промо-ролик с его скиллами и вступаем в диалог с тренерским штабом университета для презентации нашего потенциального студента и футболиста. Если все подходит, отправляем академическую успеваемость, адаптированную под американский стандарт, и получаем стипендию, которая покрывает 100, 90, 50 процентов стоимости обучения.
Помогаем с изучением английского и сдачей тестов. Без сдачи того же TOEFL (тест для подтверждения уровня языка для абитуриентов из неанглоязычных стран – Sports.ru) ты не имеешь права обучаться в Америке. Дальше дело за малым: помогаем с покупкой билета, трансфера и проживанием в первое время. Помогаем в быту.
Если парню удается о себе заявить в университетском спорте, мы предлагаем клубам обратить на него внимание, начинается диалог – прежде всего с клубами МЛС. Система отбора для драфта построена NCAA, университетской спортивной ассоциацией.
Если спортивная карьера не сложится, у человека всегда останется диплом Стэнфорда, прекрасное знание языка и возможное соседство по парте с будущим Биллом Гейтсом. А еще выбор между тем, чтобы остаться в Штатах, вернуться в Россию или уехать в другую страну. Как минимум человек ничего не теряет, приобретая хорошее образование. Что иногда ценнее профессиональной карьеры.
– Уже были истории, когда ваши клиенты начинали карьеру в Штатах?
– Дело в том, что агентству не так много лет, никто из ребят еще не окончил университет. Эти инвестиции – на достаточно далекое будущее. Для меня успешный кейс – если человек состоится как личность. Если он, в отличие от половины или 80% выпускников профессиональных академий в России, не будет ныкаться по вторым-третьим лигам за 30 тысяч рублей и не повесит бутсы на гвоздь в случае травмы. Я хочу, чтобы у него всегда была подушка безопасности в виде образования.
– Ваша цитата: «Практически бескорыстно, за «спасибо» помогаю всему этому реализоваться».
– Так и есть.
– Сколько стоят ваши услуги?
– Это ничего не стоит. Мы со своей стороны не берем деньги за подготовку и возможность уехать в Америку. Лишь надеемся, что в случае профессионального успеха парня мы будем представлять его интересы. И дальше уже речь идет о заработке.
– Вам-то что с этого? Просто моральное удовлетворение? Или деньги там тоже есть?
– Нет, сейчас речь только о моральном удовлетворении и перспективах на будущее. Подобные инвестиции в потенциальный успех молодого парня – это всегда возможность вдолгую получить намного больше, чем здесь и сейчас.
А заработать 2-3 тысячи долларов за компонование пакета документов и продажу билетов по себестоимости для родителей – это ни в коем случае не выглядит бизнесом, которым мне было бы интересно заниматься.
Деньги Медиалиги: съемочный день с трансляцией стоит полтора-два миллиона рублей, денег спонсора не хватило – Осипов вкладывал свои
– Как появилась Медиалига?
– В прошлом году ко мне пришел Даня Крапивников (19-летняя звезда чемпиона Медиалиги 2Drots, тренировался в юношеских командах «Локомотива» и «Строгино» – Sports.ru) после того, как какое-то время потренировался с «На Спорте». И по рекомендации моего старого друга Соса Гатагова (главный тренер «На Спорте», воспитанник «Локомотива», с 2012-го по 2014-й провел 5 матчей за «Спартак» – Sports.ru) захотел поехать в Америку через наше агентство. В России у него не получилось, он ныкался по каким-то коммерческим академиям, и мы начали с ним работать.
Первое, что нужно было – собрать видеоматериал с нарезками его выступлений. И в этом была первая загвоздка: такой нарезки у него не было. Были либо кадры, где ему 14, а не 18 – а это слишком большой промежуток времени. Либо нарезки, где он забивал сухой лист с углового в матче с девчонками-блогерами.
Вторая загвоздка: Даня был финансово заинтересован продолжать блогерскую карьеру в России. Ну и, как мне кажется, важным был его переход из 2Drots в «На Спорте» на очень приличную цифру (по разным данным, он получал от клуба от 300 до 500 тысяч рублей в месяц – Sports.ru). Его карьерный рост как блогера-футболиста, видимо, перевесил некоего журавля в небе где-то там над Америкой.
Тогда я познакомился с этой индустрией, и появилось желание сделать ее чуть масштабнее. Мне показалось, что это можно сделать с помощью чемпионата, который бы шел какое-то длительное время, но не 8-9 месяцев. Во-первых, это все равно некий шоу-продукт. Во-вторых, в составах много людей, занимающихся другими профессиями, а не футболом. В итоге решили: два или два с половиной месяца, если команда достигает финала. Но чемпионат будет проходить дважды в год – весной и осенью.
Я пообщался со всеми основными командами, у 80% идея вызвала скепсис. Они уповали на то, что есть МКС (Московский Кубок Селебрити) – основной турнир в медиафутболе. Это послужило для меня принципиальным вызовом. Я упаковал продукт и показал его спонсорам.
До февральских событий у нас было достаточно большое количество спонсорских интеграций, но остался только один титульный спонсор. Не беру технических или спортивных партнеров, экипировка и вода – по бартеру. Это на благо ребят, лига ничего от этого не приобретает.
– Получается, еще полгода назад вы не были частью медиафутбола?
– Нет, абсолютно. Скажу больше: за всю жизнь я видел только один матч, и то не целиком. Мы с супругой пришли на трибуну посмотреть игру «На Спорте» на МКС, просидели порядка 60 минут и поехали домой, чтобы не попасть в большую волну молодежи, которая после матча уходила бы с трибун.
– Не зацепило?
– Да нет, просто обычные бытовые причины, вынудившие уйти пораньше: не хотелось оставлять ребенка с няней слишком надолго.
– Почему команды отпугивала идея лиги?
– У всех были свои аргументы. Кто-то говорил, что их команда недостаточно хороша, чтобы играть долгий чемпионат. Два месяца для многих – это долгий турнир. Кто-то говорил: спасибо, но мы будем делать это сами, мы большие и крутые. Кто-то просто не верил, что этот турнир может быть интересен а) зрителям, б) самим участникам.
Но, как показала практика, это интересно и зрителям, и еще больше – командам. Потому что для нас важно, чтобы команды максимально кайфовали от процесса. Для этого мы тратим колоссальные деньги на аренду стадионов чемпионата мира для плей-офф, модернизируем стадионы, на которых были матчи основного этапа. Снабжаем команды экипировкой, насколько это возможно. В свете событий очень тяжело даже элементарно сшить форму.
Мне кажется, когда ты к людям лицом поворачиваешься, результат будет соответствующий.
– Чтобы заявиться в лигу, команды платят взнос?
– Нет, никакого взноса не предусмотрено. Два критерия отбора. Первый: чтобы не было больше допустимого количества футбольных ребят (максимум четыре в основе, восемь – в заявке). Второй: наличие медийных персонажей – неважно, какого рода деятельности.
– Бюджет от Winline рассчитан на срок турнира или шире?
– Только на один сезон лиги. На второй сезон у нас нет продленного договора, но есть диалог и, как я догадываюсь, взаимный интерес. Лично у лиги к Winline только хорошее отношение.
– Можете ли вы очертить рамки бюджета?
– Я подписывал документ о неразглашении этой информации. Но я вам так скажу: этого бюджета не хватает, чтобы лигу доиграть.
– То есть вы вкладываете свои деньги?
– Да. Если соизмерять бюджет от спонсора и расходы на лигу – баланс отрицательный.
– Не жалеете?
– Когда я занимался педагогической деятельностью и обучал 400-500 человек в семестр, пропагандировал такую историю: если ты делаешь хороший продукт, на него всегда найдется либо зритель, либо клиент. Любой бизнес изначально требует колоссальных вложений, чтобы получилось то, к чему ты стремишься. Иначе это будет недоматериал или сырое блюдо.
Нет, я ни капли не жалею. Потому что тот продукт, который получается, рано или поздно станет хорошей финансовой моделью. И она позволит мне, моим партнерам и командам зарабатывать.
– Ваши личные затраты исчисляются сотнями тысяч, миллионами?
– Это шестизначные цифры.
Наша задача – сделать лигу рентабельной и распределять часть прибыли между командами пропорционально их вкладу в медийное развитие лиги.
– То есть 2Drots будет получать побольше, а условный Reality – поменьше?
– Да, плюс-минус так.
– На что сейчас уходят деньги?
– Мы тратим на трансляции матчей. На аренду оборудования, зарплаты персоналу, который стоит за камерами, выдает сигнал и монтирует трансляцию так, чтобы она была интересной.
Тратим на продакшн конференций, стримов. Отдельно снимаем челленджи. Это тоже большая статья расходов.
У нас есть штат сотрудников, которые занимаются административными вопросами. Штат сотрудников, которые занимаются SMM.
Еще мы покрываем расходы команд. Например, помогли ребятам из SD Family (команда из Казахстана – Sports.ru) с проживанием в Москве. Помогаем пяти командам с арендой тренировочных полей. Аренда стадионов стоит приличных денег.
Деньги нужны на зарплаты судьям и оргкомитету лиги, аренду скорой помощи с дефибриллятором. Даже банально на биотуалеты, которые мы привозим на стадион, чтобы люди в кусты не ходили. На безопасность, работу ЧОПов.
У нас большой призовой фонд – пять миллионов рублей.
– Сколько людей занимаются организацией?
– В игровой день на площадке находятся свыше 70 сотрудников лиги. Если студийный съемочный день, то порядка 30-40.
– Сколько стоит одна игра вместе с трансляцией?
– Один съемочный день нам обходится в полтора-два миллиона рублей, не меньше.
– Контракт на следующий сезон обсуждаете только с букмекерами?
– Букмекеры интересуются Медиалигой, потому что мы нативный носитель рекламы этого сегмента. И не пропагандируем напрямую их основной вид деятельности.
До начала первого сезона у нас были заключены договоры с компаниями из другого сегмента. Автомобильный бренд был готов разыграть автомобиль среди зрителей. Большая криптобиржа, Nike, Red Bull. Был даже банк.
Все они отвалились по объективным причинам. Сейчас все откатилось назад, и банки возобновили диалог.
– Есть шанс, что будет несколько спонсоров?
– Я очень на это надеюсь. Мы пока не до конца сформировали список команд, которые будут участвовать во втором сезоне, и это во многом не позволяет нам понимать бюджет.
Как вы уже поняли, расходов очень много. Я только сейчас понял, что не упомянул, каких огромных вливаний потребовала модернизация стадиона «Луч» (там проходили матчи основного этапа – Sports.ru). Если посмотреть его фотографии до начала лиги и после – это две большие разницы. Мы установили трибуны, добавили спортивное освещение, даже сделали реструктуризацию инженерных сетей стадиона и близлежащей территории. Это очень большие деньги.
Сейчас мы хотим продолжить модернизацию, потому что количество зрителей, которые приходили на матчи, показало, что нужно больше посадочных мест. Мы очень хотим поменять там газон и сделаем это, естестественно, безвозмездно. На «Луче» еще играют детские академии, тренируются детские команды «Торпедо». И с собой мы, конечно, все это не заберем, даже если не останемся на «Луче» в третьем-четвертом сезонах.
Думаю, 15 июля мы озвучим состав участников – и уже от этого будет формироваться бюджет.
Элементы успеха Медиалиги – трансляции и открытость к новому (буллиты, микрофоны на судьях). В планах – позвать Карасева и провести финал в «Лужниках»
– Ваша цитата: «Медиалига должна быть спортом версии 2.0». Расшифруйте.
– Мне кажется, сокращение расстояния между спортсменом и зрителем – это то, что привлекает болельщика. Чем быстрее мы его сократим, тем интереснее будет смотреть спорт. Это то, что мы видели во дворе, то, что заложено в нас с детства. То, что мы так сильно любили и о чем сейчас с горечью вспоминаем.
– Вы ориентируетесь на какую-нибудь лигу?
– По сокращению дистанции, наверное, нет. Но по качеству продукта, которое выдает лига, – конечно, на американский футбол.
Во-первых, качество картинки, которое человек видит на своем телевизоре, смартфоне или компьютере. Большинство зрителей все-таки за нами наблюдают сквозь экран.
Во-вторых, то, что окружает спорт. Внутренняя кухня, те же пресс-конференции, внутрянка команд, доступная обычному зрителю. Как будто он сам находится внутри коллектива и переживает все моменты вместе с ребятами.
В-третьих, постоянное желание развиваться.
– Полуфинал 2Drots – «На Спорте» собрал в лайве 127 тысяч человек. Что вы почувствовали, когда увидели эти цифры?
– До матча я разговаривал с Сашей T-Killah (певец, звезда команды «На Спорте» – Sports.ru), и он сказал: «У меня ощущение, что пробьем сотку». Я ответил: «Да нет, слишком много». Когда в прошлых матчах мы достигли отметки в 72 тысячи, для меня это было что-то запредельное, я не думал, что сможем прибавить еще 50%.
Это была неописуемая радость. Я находился на бровке, следил за игрой, и вдруг мне кто-то кричит: «96, 99!» А я специально не смотрел лайв, потому что хотел кайфануть от происходящего на поле. Но когда цифры начали расти, испытал неимоверное счастье. Это меня не материально как-то обогатило, а настолько сильно зарядило духовно… У меня месяц назад родился второй сын. Первый подрастает (5 лет), супруга, основная работа, которая нас кормит, – все это требует огромного внимания. И вся эта работа на износ компенсировалась огромным вниманием аудитории.
Это было, скажем так, дороже денег. Вернуло силы.
– Как бы вы описали эти 127 тысяч человек? Можно ли составить портрет?
– 86% нашей онлайн-аудитории – 18-35 лет. На стадион приходят ребята от 12-13 до 25 лет, которые просто любят футбол, команды и, главное, ребят, которые в этих командах играют. Тут все очень просто: молодое поколение хочет увидеть живьем своих кумиров и инфлюэнсеров, с которыми они растут.
– Я вижу четыре важных компонента, которые привели эти 127 тысяч на трансляцию (не берем популярность самих команд). Первый – у вас шикарная картинка. Сколько камер снимают матчи?
– 12 камер плюс коптер.
– И трансляциями занимаются люди с «Матч ТВ», которые снимали чемпионаты мира и Лигу чемпионов?
– Совершенно верно. Наш генеральный продюсер съемки – Артем Галкин. Человек, который снимал Олимпиады, главный продюсер баскетбола на «Матче», он снимает Евролигу, Единую Лигу ВТБ.
Монтажеры, операторы, режиссеры повторов – это специалисты, которые отработали чемпионат мира в России и должны были работать на финале Лиги чемпионов в Питере.
– Второй компонент – формат турнира. Вы сразу решили, что будет не круговой чемпионат, а все решит плей-офф?
– Безусловно. Я считаю, что в спорте должен быть один победитель, и он должен на протяжении всего чемпионата подтверждать свой статус. Играя в регулярном чемпионате, ты определенным образом распределяешь силы. А плей-офф – наиболее смотрибельная система, где нет права на ошибку. Соответственно, было правильно совместить регулярку с плей-офф, чтобы команды выявили чемпиона в одной игре.
– В следующем сезоне команд будет больше – формат изменится?
– Во втором сезоне будет чуть больше команд, чем в первом (было 10 – Sports.ru), но почти наверняка не больше 16. Мы не можем стать лигой в 5 дивизионов, потому что снимать хорошо много команд – невозможно.
Сетка будет формироваться так же: регулярный чемпионат, плей-офф, финал.
– Вы поклонник плей-офф из-за американских лиг?
– Да. Мне нравятся американские лиги, где ты зарабатываешь себе максимально высокое место в посеве, сыгрываешься на длительной дистанции, находя оптимальные комбинации и сочетания игроков. А дальше начинается плей-офф, который интересен в первую очередь зрителю.
– Третий компонент – смелые эксперименты. Буллиты вы подсмотрели в МЛС 1990-х?
– Честно говоря, когда я смотрел футбол и играл сам, считал, что это какая-то ерунда. Но, повзрослев, понял, что будет зрелищнее, если добавить элемент случайности. Альтернативой пенальти могли быть только буллиты. Не потому, что они мне нравятся. Просто нужно что-то более-менее идентичное возможности показать хладнокровие и футбольные навыки. Буллиты подходят – выход один на один в определенных рамках.
– Долго ли вы уговаривали судей вешать на себя микрофоны?
– Нет, это вообще не было сложным решением для судей. Мы изначально говорили, что это ориентировано на интерес зрителя. А зрителю, мне кажется, всегда интересно услышать трактовку того или иного решения. Более того, мы стремились, чтобы в кадр часто попадало общение арбитра с игроками. Нам хотелось сделать открытой эту кухню футбола.
– Что говорят судьи о микрофонах? Может, они теперь сконцентрированнее, раз их работа прозрачнее?
– У судьи всегда ответственность за решение – неважно, есть ли на нем петличка. Они в первую очередь профессионалы, понимают, что в случае ошибки микрофоны их не спасут. Скорее, судьи получают право рассказать трактовку, по которой приняли решение. Это может успокаивать критиков.
– Есть ли шанс, что матчи Медиалиги когда-нибудь обслужит арбитр РПЛ? Сергей Карасев, например.
– Я бы очень этого хотел, тем более мы делали заход на диалог с Карасевым. Но график арбитров – очень плотный, пока не получилось найти окошко, чтобы посудить у нас.
Если так выйдет, что у Сергея во втором сезоне будет время, мы его обязательно пригласим и будем счастливы, если он согласится. Хотя бы на финальный матч.
– Объясните, чем ваш ВАР отличается от того, что мы видим на больших матчах.
– У нас самодельный ВАР, который вообще с натяжкой можно назвать ВАРом. Во-первых, судья сам принимает решение, смотреть ли ему повтор. В настоящем ВАРе это делают его ассистенты. Во-вторых, мы ввели так называемый челлендж для команд: они могут попросить арбитра посмотреть спорный эпизод, который мог быть судьбоносным.
Главное, что мы добавили: судьи на камеру разъясняют решения, которые они принимают.
– Во второй лиге Нидерландов интересные эксперименты: вводы аутов ногами, желтая карточка = удаление на 5 минут, чистое игровое время. Как вам?
– Наш оргкомитет возглавляет очень современный и эрудированный с точки зрения новых трактовок правил человек – Дмитрий Кортава (селекционер юношеских сборных России, сотрудник ФНЛ – Sports.ru). Дима мне рассказывал об этих экспериментах и говорил, что мы тоже могли бы попробовать. Но я в некоторых аспектах все-таки остаюсь сторонником классического футбола. Для меня вводы аутов ногами – это создание огромного количества стандартов, где на первый план выходят габаритные игроки, которые могут полностью перекроить составы команд.
Что мне понравилось из этих новинок – чистое время. Выглядит интересно, прикольно, но мы заложники опыта. Мы не знаем, как сильно может растянуться матч с тем количеством пауз, которые есть сейчас. В одном из туров мы пробовали засекать чистое игровое время – получалось порядка 27-28 минут. Что, в общем, то же самое, что 30 минут чистого времени. Но драйв и динамика, которые есть в классическом 45-минутном тайме с дополнительным временем, интереснее.
И нам очень важно, чтобы матч, который начался в 19:00, заканчивался в 21:00. Чтобы зрителю было понятно, во сколько начнется трансляция его любимой команды.
– То есть во втором сезоне ничего нового не будет?
– Нет, мы хотим добавить что-то новое, но пока это все обсуждается. И так как мы очень уважительно относимся к командам, мы стараемся с ними проговаривать все нововведения и прислушиваться к их реакции.
В моей голове существуют новинки, я их озвучу на собрании команд перед стартом сезона. И посмотрю, как все отреагируют. Я, например, очень хочу добавить девочек в стартовые составы. Мне кажется, это даст возможность женскому футболу привлечь к себе внимание. Да и мы, мужчины, в хорошем смысле заложники женщин. Этот симбиоз может дать еще больше интереса.
– Четвертый компонент – вы уже играете на стадионах чемпионата мира. Когда попадете на «Лужники»?
– Если честно, мы рассматривали «Лужники» для финала первого сезона. Это один из немногих стадионов, который не привязан к РПЛ. Если бы мы не нашли арену, то, скорее всего, сыграли бы в «Лужниках». Но сейчас я прекрасно понимаю, что это, наверное, было бы преждевременно. Потому что «Лужники» со своей 80-тысячной чашей просто не почувствовали бы то количество людей, которое сейчас у нас есть в офлайне. Будет классно, если количество зрителей будет активно расти и во втором-третьем сезоне мы сыграем в «Лужниках». Думаю, идеально будет в третьем, потому что финальный матч пройдет в начале июля.
– Во втором сезоне вы собираетесь вывозить команды на плей-офф в теплые города. Краснодар, Ростов?
– Больше всего мы хотим в Сочи. Четвертьфинал, полуфинал и финал, скорее всего, проведем на «Фиште». В ноябре в Москве уже прохладно, подвергать игроков опасности на промерзшем поле мы не хотим.
Сравнивает ли Осипов Медиалигу с РПЛ? Они будут дружить или конкурировать?
– В комментариях на Спортсе под любым постом о Медиалиге обсуждают, нужно ли сравнивать ее с РПЛ. Вы сравниваете?
– Нет, конечно. Это два абсолютно разных продукта. Там полностью профессиональный статус игроков, а у нас 95% ребят играют за идею, за любовь к движухе.
– За аудиторию можно попробовать побороться.
– Мы не хотим конкурировать с РПЛ. Мы хотим с ней дружить. Для нас было сюрпризом, когда новоиспеченный президент РПЛ Александр Алаев захотел озвучить подарок для победителя Медиалиги на финальном матче – приглашение в Кубок России. Правда, в итоге он сделал это чуть раньше, на одном из пленарных заседаний.
Мы вместе популяризируем спорт и хотим, чтобы поколение ребят, которое за нами наблюдает, занималось спортом. И любило его, а не какие-то дурные вещи, которые всех нас окружают.
– Не поверю, что вам не хочется посоревноваться с РПЛ даже на каком-нибудь локальном отрезке.
– Вы знаете, если бы у нас были одинаковые метрики по подсчету аудитории, здесь был бы соревновательный момент и вызов для нас. Но РПЛ – телевизионный проект, а мы – в интернете. И нам подсчитать аудиторию куда легче.
Задачи такой не стоит, это просто всегда приятное сравнение с чем-то большим. Раз полуфинал у нас достиг отметки в 800 тысяч просмотров за четыре дня, значит, мы делаем классную историю, которая нравится людям.
– Вы ведь смотрите РПЛ?
– Конечно.
– Как зрителю вам бы хотелось, чтобы она что-то переняла у Медиалиги? Стала гибче, например, в плане формата и экспериментов?
– Мне будет приятно, если то, что мы реализовали, большой футбол сможет повторить, преобразовать. Это пойдет на пользу всем. Если это нравится нашей публике, то наверняка понравится и публике РПЛ.
– Вы в любом случае становитесь в каком-то смысле антиподом РПЛ. Когда к ней с реформами пришли голландцы и предложили играть больше топовых матчей, президент «Урала» назвал их «обкуренными». Вы же показываете, что можно не бояться нового.
– Мне кажется, мы показываем командам не первой величины, что всегда можно иметь свою аудиторию и быть ей интересным. И не только своей аудитории.
Нам с вами надоест есть на завтрак эклеры, если это будет каждый день. В этом и прелесть эклера, что мы не можем позволить себе его постоянно. То же самое и с матчами «Спартак» – «Зенит». Они перестанут быть интересными, если будут проходить 10 раз за сезон.
Мы хотим дать возможность командам, у которых нет большой аудитории, найти своего зрителя и в себя его влюбить. Команды РПЛ тоже могут чем-то самобытным привлечь к себе внимание и стать популярными. Было бы желание и возможность не бояться экспериментировать.
При этом я полностью уверен, что невозможно научить человека, который сам не хочет учиться.
Что делать с матом и драками на конференциях? И нормально, что 20-летние приезжают на матчи на «Бентли»?
– Собираетесь ли вы привлекать аудиторию старшего возраста – скажем, 40+? Они включат матч, а там футбол не самого высокого уровня, без Малкома и Промеса. Включат конференцию, а там два игрока обзываются «фантиком» и «петрушкой». Выключат и подумают, что они просто больные.
– Если честно, я не задумывался над этим вопросом. Мне кажется, игра футболистов, которые были если не кумирами старшего поколения, то теми, за кем оно наблюдало, все равно привлечет внимание.
Я с огромным трепетом общаюсь с Дмитрием Ананко, который помогает нам вести репортажи. С огромным трепетом общаюсь с Никитой Баженовым. С огромным трепетом отношусь к Андрею Тихонову, который хоть и ни разу не сыграл за «Матч ТВ», тем не менее мог там быть. Мне как человеку, выросшему на их футболе, и сейчас было бы интересно наблюдать за их игрой. Лига по уровню позволяет им, будучи уже мужиками, быть востребованными и показывать хороший футбол. Возможно, это привлечет внимание возрастной аудитории.
Да, наверное, «фантик» и «петрушка» – не то, что хочет видеть поколение 40+. Но это все равно смешно. А чувство юмора есть у людей в любом возрасте.
– То есть вы ориентируетесь только на молодежь?
– Мы вообще не стремились привлечь какую-то конкретную аудиторию. Нам хочется сделать лигу интересной разным категориям любителей спорта и шоу как такового. Потому что наличие, к примеру, Юры Борзаковского (легкоатлет, олимпийский чемпион-2004 – Sports.ru), человека не из футбола, в любом случае заставляет кого-то посмотреть, как олимпийский чемпион играет в футбол. У нас играют артисты, которым далеко за 40, – это тоже люди, на которых аудитория 40+ равнялась в моменте, слушая музыку.
Нам хочется, чтобы каждый в лиге мог что-то найти для себя. Понятно, что это сложно. Но мы будем для этого что-то предпринимать.
– В общем, пока такая формулировка: людям 40+ будет интересно смотреть лигу, потому что там они увидят кумиров юности?
– Ну и, наверное, еще стоит смотреть для того, чтобы питаться энергией и задором наших молодых ребят. Либо по-отечески, либо чтобы вспоминать, насколько круто быть молодым и отчасти даже беспечным.
– Вы согласны, что сейчас лига сильно зависит от двух-трех команд?
– Безусловно. Это глупо отрицать. Только, наверное, не от двух-трех, а от трех-четырех. Понятное дело, что аудитория, которая идет за этими ребятами, копилась долгое время и огромным трудом. Тот же Basement, который появился за неделю до старта лиги, не может в короткий период привлечь огромную армию болельщиков, это очень сложно. Но ребята – в финале. За их игрой в полуфинале смотрели 300 тысяч человек (у записи матча более 320 тысяч просмотров – Sports.ru). И для этого мы были созданы – дать шанс построить классный коллектив и получить аудиторию.
– Что вы будете делать, чтобы Медиалига не скатилась в турнир профи и полупрофи из ЛФЛ?
– У нас есть регламент, который ужесточает наличие игроков ЛФЛ. Мы изначально были очень сильно заинтересованы в том, чтобы статус медийности был главенствующим. Тем не менее определить медийность очень сложно. Поэтому мы пошли от обратного – лимитировали футбольных людей. В регламенте есть очень понятный пункт с формулировкой «футболист-профессионал» – их не может быть больше четырех на поле. И не более восьми в заявке.
И для этих ребят мы тоже площадка, которая может помочь приобрести медийность. Так что я не боюсь, что мы превратимся в ЛФЛ.
– Будет ли в новом сезоне еще больше игроков уровня Тарасова, Глушакова и Ещенко?
– Глушаков – вообще уникальный случай. Его контракт с профессиональным клубом позволяет ему играть на других соревнованиях, это большая редкость.
Я видел некоторые заявки команд на второй сезон и знаю, что они будут стараться укрепляться знаменитыми игроками, которые еще недавно играли на самом высоком уровне. И популярными футболистами в прошлом. Это придаст статусность и команде, и лиги. И даст любовь аудитории, которая еще недавно за этим футболистом наблюдала.
– Конференции. Что вы ответите тем, кто скажет: «Да там же сплошной мат»?
– Дело в том, что любой спорт – это такое волеизъявление речитативом. Мат – его неотъемлемая часть. Безусловно, в этом нет ничего хорошего, с этим не поспорить.
Но красноречию, которым обладает не каждый, может научить, например, Вася Уткин, заявивший «Эгриси» на второй сезон и пришедший к нам на конференцию.
И все-таки спорт – это эмоции. А мат – некое выражение эмоций.
– Я вчера посмотрел стрим с Уткиным, порой было очень неловко от того, как неизящно его пытались задеть молодые пацаны. А вам?
– Мы делали стрим, чтобы познакомить зрителя с командами, которые хотят попасть во второй сезон. Все те, кто пришли на стрим с Василием, – потенциальные участники. И каждый попытался минуту славы использовать по-своему. Если кто-то решил это сделать через грубость и пренебрежение – окей, это его право. Мы не можем осуждать, но не факт, что это зайдет.
Те же, кто общался с Василием тактично и уважительно, пытался помериться с ним чувством юмора – наверное, они имеют большее право на успех. Конечно, меня тоже немножко триггерило общение некоторых участников с Васей в таком формате. Но опять-таки – это прямой эфир, и здесь каждый выбирает способ показать себя. Формулу успеха тоже никто не придумал. Наверное, если бы все облизывали Васю и очень уважительно с ним общались, их бы тоже никто не понял.
– Недавно у вас на конференции была драка. Олег Майами из «На Спорте» ударил ногой президента «Броуков» Райзена. Это как?
– Конечно, я это осуждаю. Конечно, сами ребята, которые были участниками конфликта, ни разу не обрадовались происходящему. Олег извинился, раскаялся. Любое рукоприкладство не может быть правильным решением. Олег получил критику – думаю, это научит его быть сдержаннее. Если ты участвуешь в словесной перепалке, надо держать себя в руках. Или не влезать в нее.
– Не может ли такое повышение градуса атрофировать другие чувства, которые должен дарить медиафутбол?
– У любого правила есть исключения. Когда ты на фоне чего-то светлого видишь темные пятна, начинаешь осознавать контраст. Тот эпизод – единичный случай. И он прекрасно дал понять многим, где эта самая грань. У того же Саши T-Killah совершенно другое самообладание, он спокойно переваривает трэшток, который на него льется. Тот же Райзен принимает на себя массу нелицеприятных высказываний и все равно умеет держать себя в руках.
– Чем еще игроки Медиалиги могут привлекать к себе внимание, кроме агрессии? Кто-то футбольными скиллами, да. А те, у кого с ними не очень?
– Кто-то – футбольным мастерством, кто-то – чувством юмора, кто-то – шоу-элементами. Как делала команда Reality на протяжении всего сезона – они пришли в лигу с маленькой аудиторией и делали шоу из выходов на поле (например, выходили в банных шапка и с вениками, за эту команду играет Глушаков – Sports.ru).
Медиалига – это же все-таки собрание творческих людей. Кто-то поет, кто-то танцует, кто-то шутит. Есть и другие факторы – турнирные. Та же команда Starmix, которая состоит сплошь из артистов, музыкантов, влюбила в себя тем, что просто несправедливо была отброшена из регулярки огромным количеством компенсированного времени в важном матче.
– Вы себя сравниваете с Поп-ММА? Формула с виду одна и та же: трэшток на конференциях – главное событие.
– Трэшток зародился далеко не в Поп-ММА, а давным-давно. Просто если раньше мы с вами не могли лицезреть диалоги мастодонтов нашего футбола в подтрибунке, в баре или где-то еще, то сейчас технологии позволяют увидеть это в формате конференций или видеообращений в соцсетях. Конечно, это приковывает внимание зрителей.
А параллель с Поп-ММА, где трэшток превращается в рукоприкладство, а потом все это переходит в октагон, не совсем правильная. Потому что мы не занимаемся единоборствами. А повкидывать что-то – это всегда было. Трэшток – неотъемлемая часть спорта. Поп-ММА просто сделал это максимально популярным.
– Вы сейчас оказались в мире 20-летних пацанов, на которых в очень раннем возрасте свалились популярность и деньги. Это на них сказывается?
– Безусловно. Те же Даня Крапивников или Володя XXL (тиктокер, делает треки, звезда «На Спорте» – Sports.ru) – это ребята, которые заявили о себе в медийном пространстве, являясь классными футболистами. Но популярность и деньги их во многом сейчас губят. Как с точки зрения социальной, так и с точки зрения их профессиональных надежд на светлое будущее.
Когда в юном возрасте к человеку приходят деньги, они очень часто его портят. Деньги и молодость практически никогда не совместимы. И это сложно обойти, если у тебя нет правильного наставника или уже трезвой головы на плечах.
– Самый безумный, странный или пышный поступок, с которым вы столкнулись. Может, кто-то приезжал на «Ламборгини».
– Слушайте, ну Даня приезжал на «Бентли Континенталь» последней модели на один из матчей 2Drots. Тот же Володя в Сочи размолотил в кашу арендованный «Мустанг».
Периодически я слышу от ребят: «Я сегодня так круто сыграл, хотя всю ночь тусовался». Это тоже, мягко говоря, не укладывается в голове. Контрастирует с тем, что Саня T-Killah мне говорил: «Коль, я настолько устал от сезона, что, режимя все это время, я хочу просто вечером выпить пива под шашлычок с друзьями на даче. Но у меня нет такой возможности, потому что по выходным мы играем, надо быть в форме».
– Процитирую один из самых популярных комментариев под текстом о Медиалиге на Спортсе: «Как работающий в букмекерке могу рассказать для чего это и почему. Итак, рекламу букмекеров в России официально разрешили 5 лет назад: включая ТВ, форму команд и так далее. С тех пор реклама массово все заполонила. «Матч ТВ» в прямом смысле миллиарды гребет на аукционах, где распродаются слоты под рекламу буков. В итоге аудитория практически выбрана. Нужны новые игроманы. Где их взять? Верно – подсаживать молодежь, которая еще не замазана».
Что вы об этом думаете?
– Вы знаете, как отец я прекрасно осознаю, что воспитание моего ребенка во многом зависит от меня самого. И оградить ребенка от игры на тотализаторе – это в первую очередь прерогатива семьи. Вокруг нас огромное множество искушений. Курение или алкоголь – вещи пагубные. При этом курить не запрещено, а алкоголь продается в магазинах. То же самое с букмекерскими конторами: если родитель не в состоянии донести до своего ребенка, что черное – это черное, а белое – это белое, то не надо пинять на букмекеров и компании, которые производят алкоголь. К счастью, все они облагаются огромным налогом. К счастью, этот налог идет на строительство тех же школ и детских садов.
***
– Ваша жизнь изменилась?
– Безусловно. Я стал меньше времени проводить дома, появилось куда большее количество людей, которые меня узнают. Я никогда не стремился к популярности и до сих пор, если вы обратите внимание, прошу нигде не подписывать ссылки на мои странички в соцсетях.
Да, моя жизнь поменялась, но не кардинально. Больше всего я жалею, что меньше времени провожу дома. Но все-таки надеюсь, что это издержки молодого проекта.
– Три новые команды второго сезона, за которые захочется болеть.
– Про «Эгриси» Васи Уткина я уже сказал.
К нам приедет команда из Бразилии. Очень прикольный проект, который приобретет много аудитории.
Команда Medium Quality (продакшн Вячеслава Дусмухаметова, генпродюсера ТНТ – Sports.ru), огромного агентства, амбассадорами которого являются Денис Дорохов, ребята из Labelcom, «Что было дальше?».
Огромное внимание привлечет команда Fight Nights, которая захотела играть у нас. Понятно, что люди сразу воспримут ее как каких-то агрессивных бойцов, которые будут драться на поле, но я уверен, что Камил Гаджиев и остальные ребята осознают, что их профессионализм в единоборствах ни в коем случае не будет ложиться на футбольное поле.
Думаю, Карен Адамян, сделав команду на базе своего канала «Макарена», привлечет огромное внимание. Он очень творческий, интеллектуальный и положительный человек.
– Что должно случиться во втором сезоне, чтобы после финала вы себе сказали: «Доволен»?
– Рост внимания аудитории. Новый рекорд по пику в онлайн-трансляции. И слова благодарности от команд.
– У вас есть мечта, связанная с Медиалигой?
– Наверное, нет.
– Не мечтаете об империи с 30 командами, где будут суперизвестные люди и тонны просмотров?
– Вы знаете, я очень приземленный человек в этом смысле. Я мечтаю, чтобы у меня дети выросли здоровыми и счастливыми. Чтобы родители пожили подольше.
А главная мечта, связанная с Медиалигой, – чтобы она была интересна зрителю. Масштаб пойдет вслед за этим.
Телеграм-канал Кораблева
Бюсты Сталина в Индии, казни в Саудовской Аравии, рай в Кувейте. Удивительная карьера Андрея Чернышова после «Спартака»
«Язык приближает нас к людям, которые далеко». Судья РПЛ влюбился в английский и создал для коллег мощные курсы
Фото: Winline Media Football League; instagram.com/twodrots.team; vk.com/krapivnikov14
Источник: sports.ru
